Взаимное укрощение - Страница 67

Он ведь хочет что-то ей сказать? Она выслушает и попытается его понять. Первый приступ злости и обиды прошел, и теперь Диана пыталась рассуждать логически. Все же старался парень, пытался сделать все, чтобы она его не боялась. Но ведь врал, играл под чужой маской. А кто знает, каким окажется его настоящее лицо?

«Тьфу, тебя уже куда-то не в ту степь потянуло. Просто выслушаем его сегодня и решим, что делать. А станет распускать руки — получит по нужному месту».

И вообще, после того, как тайна сообщений оказалась раскрытой, Диана вдруг почувствовала себя по-другому. Яркое небо стало еще ярче, пейзаж красивее, а в глубине души поселилось восторженное предвкушение чего-то прекрасного. Странно, может, она на солнце перегрелась?

* * *

За предпраздничной суматохой незаметно подкрался теплый золотистый вечер. Ветер утих, и река казалась огромным зеркалом, в котором отражалось сине-розовое небо в легкой паутине облаков.

Лагерь готовился праздновать ночь Ивана Купалы. Шумно и с размахом. В планах намечены были импровизированный концерт, догонялки, прыгание через костры, купание в реке, а затем поиски папоротника. А к утру все собирались в лагере, повылазив из кустов, отоспаться и провести день в расслабленном состоянии. На следующий день пора уже было отправляться домой.

В палатке Дианы и Лизки шли лихорадочные приготовления, сопровождаемые тихими ругательствами.

— Ты мне волосы выдерешь! — Диана дернулась в сторону. — Лиза, аккуратнее!

— Я не виновата, что у тебя так много волос. Сиди спокойно.

— Просто причеши меня и все.

— Ты блеск наложила?

— Ни за что! С меня достаточно этого ужасного наряда.

— Фигасе ужасный! Да мы за час сделали, — Лизавета прикрепила к волосам подруги последний синий цветочек и удовлетворенно вздохнула. — Красота, что пипец, Илья в ауте будет. И остальные тоже.

— Вот поэтому я и не люблю выступать. Сидят мужики и пялятся.

— На такую красоту грех не посмотреть. Ну-ка повернись.

Диана покосилась на возбужденную подругу. В тесной палатке не то, что поворачиваться, сидеть получалось с трудом. Завернувшись в одолженное у Марины покрывало, девушка кое-как выбралась наружу. Показывать свой костюм до выступления она пока не собиралась.

— О, Диана! — Илья подскочил откуда-то сбоку, видимо, караулил, пока она выползет. — Слушай, одолжи на сегодня гитару, я пообещал сыграть.

— Так она твоя. Заходи и бери.

Парень погрозил девушке пальцем.

— Я ее тебе подарил, так что давай тут без всяких глупостей. Лизка, дай гитару.

— На! — из палатки показался инструмент, затем вылезла Лизавета. — Что, уже начинаем?

— Ну все подтягиваются к кострам. Слышите?

Над лагерем неслись звуки музыки. У кого-то во второй группе оказался плеер с колонками. Вздохнув так, словно собиралась прыгнуть в воду, Диана не спеша направилась за Лизой и Ильей. Парень на секунду обернулся и послал воздушный поцелуй. Ну вот что с ним поделаешь?

На праздник даже дядя Вася решил заглянуть. Он уселся на какую-то толстую корягу, притащенную из леса, и закурил. Диана, случайно оказавшаяся рядом, немедленно расчихалась и отошла в сторону. Дым она не переносила с детства, а тут еще, как назло, лесник курил те же сигареты, что и ее отец.

Ее выступление шло третьим, судя по спешно составленным спискам. Лучше бы шла первой, честное слово. Сидя на «пенке» рядом с Лизаветой и Жданом, кутаясь в покрывало, Диана чувствовала как ее трясет изнутри. Не от холода, а от нервов. Никогда девушка не выступала на публике. Она предпочитала танцевать в одиночестве, раскрепощаясь во время танца.

Первым номером выступили две девчонки и двое парней. Они попытались изобразить нечто вроде шабашных плясок у костра под песню группы «Мельница». Получилось забавно, Лизка даже решила снять все на видео. Дядя Вася притоптывал в такт, а затем громко сообщил, что «Прямо чуть в пляс не пустился».

Вторым номером вышел Илья. При виде него по поляне раздался дружный томный вздох женской половины лагеря. Который, впрочем, почти тут же сменился на ржач, когда представительницы прекрасной половины человечества увидели вытянувшиеся лица своих спутников.

Илья сыграл разухабистую матерную песенку, под дружное подпевание всех участников «шабаша». Потом еще одну, про собаку и дворника, милую и оптимистичную. Народ млел от низкого приятного голоса.

— Последняя на сегодня песня, — Илья тронул струны. — Короче, посвящается самой необыкновенной девушке на всем свете. Самой нежной, чуткой и трепетной.

— Е-мое-е-е, — простонала Диана, поняв о ком говорит парень. Лизка со Жданом покосились на нее, но промолчали. А Кирилл, сидевший впереди, обернулся и поднял вверх большой палец. Девушка окончательно смутилась и едва не залезла под накидку с головой.

Над берегом поплыли мягкие нежные аккорды. К ним присоединился голос певца, став более глубоким, с шелковыми оттенками.

Talk to me softly

There's something in your eyes

Don't hang your head in sorrow

And please don't cry***

Притихли все, даже те, кто требовал еще чего-нибудь веселого. Девушки прижались к своим спутникам, не спуская блестящих глаз с певца. Илья, сидя на туристическом стуле, смотрел только на Диану, которая усердно пряталась за спиной Кирилла. Впрочем, она периодически оттуда выглядывала, сталкивалась с обжигающим взглядом и снова уходила в подполье.

Don't you cry tonight

I still love you baby

Don't you cry tonight

Ага, как же — не плачь! Диана украдкой стерла со щеки совершенно непрошенную слезу и попыталась прийти в себя. Илья сирена что ли? Почему от его голоса ей хочется плакать, смеяться, броситься ему в объятия — в общем, делать всякие глупости?